Два полюса и много форм

На самом деле шизофрения бывает очень разной. У этой болезни есть разные формы – и очень тяжелые, которые действительно приводят к тому, что заболевший становится постоянным обитателем психиатрической больницы, и достаточно легкие, когда никому и в голову не придет, что он имеет дело с больным шизофренией. Между этими двумя полюсами существует много промежуточных форм, при которых болезнь проявляется по-разному, но вовсе не приводит к катастрофическим последствиям. Откуда же все-таки взялось представление о тяжести и неизлечимости шизофрении?

Раннее слабоумие?

В начале XX века, когда великий немецкий психиатр Эмиль Крепелин описал эту болезнь, психиатрия была совсем не такой, как в наше время. Эффективных методов лечения не существовало, и к психиатрам попадали тогда, когда никакого другого выхода не оставалось. Поэтому в поле зрения психиатров, разумеется, оказывались только очень тяжелые больные. Только таких больных Крепелин и видел, и назвал он открытую им болезнь dementia praecox – раннее слабоумие.

Шизофрения не есть слабоумие

Очень скоро, лет через 10–15, швейцарец Евгений Блейлер переименовал раннее слабоумие в шизофрению. Он сделал это не просто потому, что считал новое название более благозвучным, но и потому, что убедился: шизофрения не всегда и не обязательно приводит к слабоумию, она имеет и благоприятные формы течения. Е. Блейлер смог увидеть более легких больных потому, что в его время возможности психиатров расширились, и к ним стали обращаться не только самые тяжелые больные.

Граница нормы и болезни

Этот объективный процесс – расширение круга людей, обращающихся к психиатру, – продолжался и в наше время. Естественно, это расширение происходит за счет все более легких расстройств. В последние годы среди психиатров даже возникают дискуссии: где же граница нормы и болезни и где граница компетенции психиатра? Но самое интересное заключается в том, что даже в самых легких случаях, когда никто, кроме самого пациента, и догадаться не может, что у того возникли какие-то проблемы, психиатр обнаруживает знакомые симптомы, которые просто меньше выражены.

Возвращение к истокам

На протяжении XX века диагноз «шизофрения» ставился все чаще и чаще, при этом все более и более легким больным. Получилось, что большинство людей, которым поставлен этот диагноз, страдают достаточно легким психическим расстройством, которое не нарушает (или нарушает не столь уж значительно) их социальные возможности. Общественное же сознание (оно вообще инертно) продолжает приписывать этому диагнозу устрашающий смысл, и поэтому множество людей становятся жертвами социального отторжения и неприятия просто вследствие предубеждений. Поэтому в последнее время появились предложения искусственно сузить область этого диагноза, ставя его, как когда-то, только в тяжелых случаях.

Революция в психиатрии: нейролептики

Другой важный процесс, начавшийся во второй половине XX века, – это лечение больных шизофренией нейролептиками. Появление нейролептиков совершило настоящую революцию в психиатрии. Мало того, что они принесли облегчение множеству пациентов, они видоизменили саму болезнь. В результате современные молодые психиатры никогда в жизни не видели таких тяжелых расстройств, с какими сталкивалось старшее поколение. Раннее начало лечения нейролептиками просто не дает этим расстройствам возникнуть. Поэтому даже самые тяжелые формы шизофрении в наше время протекают несколько легче, чем раньше.

Диагноз – не приговор

Сделаем выводы. Конечно, шизофрения – это болезнь. Но надо отчетливо понимать, что этот диагноз не является приговором. В наше время болеть шизофренией – это примерно, то же, что болеть любой другой хронической болезнью, например, язвой желудка, диабетом или бронхиальной астмой. При каждой хронической болезни, и при шизофрении тоже, бывают очень тяжелые формы. Но, к счастью, они редки. Большинство больных любой хронической болезнью продолжают испытывать трудности, но современные эффективные лекарственные средства позволяют им, в целом, нормально жить.